Позже, когда ее уже перевели в камеру смертников, его спросили:
- Почему вы позволяли вашей жене общаться с этой женщиной?
Он ответил:
- Потому что она делала мою жену счастливее.
В день казни газеты почему-то вспомнили именно эту фразу, повторяли ее на все лады, появились даже какие-то смутные фотографии, но он не мог никого на них узнать, и вообще все это было совершенно не о том.
Done and done
Уже потом, в раю, им довелось побеседовать о том, имело ли это смысл, и по всему получалось, что — нет, не имело.
Л. Горалик